СТИЛЬ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Искусство Возрождения зародилось в Италии и было в первую очередь обусловлено появлением нового заказчика – человека с новым мировоззрением. Это были люди, добившиеся высокого положения и благосостояния, рискуя и жертвуя многим. К примеру, род Медичей, будучи не знатнее других флорентийских родов, сколотил огромное состояние благодаря торговым и банковским операциям. Ввязавшись в борьбу за власть во Флоренции, они понимали, что рискуют всем. Отца Лоренцо Медичи убили прямо в церкви. Сам он был тяжело ранен, но сумел спастись от заговорщиков и подавить мятеж. Заплатив большую цену за свое место, такие люди желали иметь подобающий себе комфорт и блеск. Они имели желание и возможность окружить себя людьми близкими по духу. (Так в знаменитых садах Медичей нашло приют множество людей науки и искусства.) Их мировоззрению больше всего соответствовало утверждение греческих софистов: “Человек есть мера всех вещей”. Оно и стало одним из главных лозунгов эпохи Возрождения. Особо отметим, что в эпоху Возрождения востребованным оказалось далеко не все античное наследие. Ни греческим принципам соразмерности и соответствия, ни римским идеалам гражданственности и долга не нашлось места среди теорий гуманистов.

Говоря о художниках Возрождения, слишком часто упоминают о том, в чем они вовсе не были новаторами. И до Возрождения художники работали над светскими темами, знали о существовании перспективы и изображали обнаженные натуры. Художники Возрождения пользовались теми же техническими средствами, что и средневековые мастера. Они писали картины на покрытых специальным грунтом (левкасом) досках темперой (красящий пигмент, разведенный на яичном желтке) или фрески (роспись по свеженанесенной сырой штукатурке). Почему же выполненные технически одинаково работы художников Возрождения так отличаются от средневековых произведений по своей манере?

В. Левин в своей статье “Неевклидово пространство искусства” писал: “Живописный мир Возрождения пронизан координатами “природа – лучшее искусство” и “человек – есть мера всех вещей”. Это мир реальных величин, где даже мифологические герои и события были зеркальной аналогией земной очевидности, где бог и раб – все уравнены неумолимыми законами пространственных уменьшений и земных соответствий”. Леонардо заявлял, что живопись есть наука и при том наивысшая и универсальнейшая и требовал, чтобы его картины изучали как научные трактаты, ибо они представляли собой плод тщательного изучения природы. К примеру, Леонардо не просто копировал облако, а пытался изобразить строение его, как атмосферного явления. Он писал, что перспектива делится на три равные части: первая – уменьшение, которое претерпевают величины на разных расстояниях; вторая – уменьшение их цветов; третья – отчетливость фигур и их границ на разных расстояниях. В этих строках не только профессиональный совет собратьям и следование оптическим очевидностям – это декларация нового мироощущения, в котором все подчиняется законам природы, даже создавший ее Творец. Какое бы место не занимал человек в этом мире, помещенный художником на картину он становится пленником выстроенной системы. Интерес к воссозданию того или иного образа толкает художника на выбор сюжета. Желание изобразить полуодетую девушку обращает его к Юдифи, желание изобразить ее обнаженной – к Венере. Ни психология библейской героини, ни сложность греческого божества художника теперь не интересуют.

Таким образом, все существо художника переполняют вопросы формы. Вопросы отношения к Богу и вся сложность человеческого бытия становятся уделом немногих титанов. Большинство же, усвоив их внешнюю манеру и встав под их лозунги, превратили искусство в разновидность изысканного украшения, даже не помышляя превратить свои картины в научные работы. Конечно, плохие художники были всегда, но в прежние времена, даже зарабатывая неплохие деньги, посредственный художник не ставил под произведением подпись и вообще вел себя довольно скромно. А формалисты Возрождения, даже влача жалкое существование, ощущали себя избранными. Человек был для Возрождения мерой всех вещей, но, говоря об этом, необходимо помнить, что человек несовершенен. И помня об этом, можно понять, что искусство Возрождения было столь же неоднозначным, сложным и противоречивым, сколь и породившая его эпоха.

Показательно, что взгляды выдающихся художников Возрождения в конце жизни претерпели радикальные изменения. Боттичелли отказался от следования основе основ искусства Возрождения – линейной перспективе, объясняя это тем, что над ангелами не властны земные физические законы. Микеланджело стал оставлять свои скульптуры как бы не завершенными, перестав доводить их по степени обработки до античных образцов, считая, что тогда они потеряют свою выразительность.

далее