СТИЛЬ БАРОККО

Стиль барокко, ассоциирующийся у многих с пышными фламандками Рубенса, выступавшими на его полотнах в виде античных богинь, как ни странно возник в оплоте католицизма – Италии – и был во многом вдохновлен постановлениями Тридентского собора, уделившего особое внимание вопросам религиозного искусства. Удивительно, но контрреформация шла рука об руку с наядами и амазонками. Может показаться странным, что художники-гуманисты, разрушившие старое мировоззрение и поставившие в центр мироздания человека, любители античных сюжетов, были обласканы церковью и работали под непосредственной опекой римских пап? Не случайно многие, оплакивая раннюю смерть Рафаэля, верили, что в будущем ему предстояло стать кардиналом. И именно этого баловня пап можно считать одним из родоначальников барокко. Создав картон “Ловцы рыб”, где его гений сумел разместить на маленькой лодочке Христа с рыбаками, создав иллюзию правдоподобия до такой степени, что ум отказывался верить в реальность размещения многих людей на утлой лодочке, но изображение убеждало, Рафаэль привлек к себе внимание церкви.

Чудо, явленное в искусстве, как реально происходящее событие – вот цель искусства барокко. Ведь чудом укрепляется вера. Силой таланта создать иллюзию объединения потустороннего мира с миром земным – задача художника барокко. Чудо как праздник, следовательно, картина должна быть обставлена пышным убранством, подчеркивающим чувственное восприятие потустороннего. Это требовало тщательного изучения человеческого тела, но не в спокойном положении, свойственном Возрождению, а в момент переживания “оргии духа”, встречи с чудом, то есть в движении, или еще вернее, в экзальтированном движении. Отсюда необходимость отказаться от “окаменяющего действия” античной скульптуры и предпочесть ей работу с живой натурой.

Наиболее выдающимся представителем итальянского барокко был художник, скульптор и архитектор Лоренцо Бернини. В работе с различными материалами он стремился полностью подчинить их воле своего творческого замысла, заставляя мрамор, по его собственному выражению, быть послушным как воск. И ему это действительно удавалось. Так в сложнейшей скульптурной композиции “Экстаз святой Терезии” ему удалось из мрамора сделать облака, придав им почти осязаемое ощущение легкости.

Возникновение стиля барокко совпадает по времени с образованием централизованных государств, что сопровождалось определенными изменениями в социальной сфере. Это привело к тому, что помимо католической церкви у стиля барокко появился новый заказчик. Представители знати, проводившие в прежние времена большую часть жизни в своих родовых поместьях, теперь съезжаются в столицы, где кипит основная политическая, финансовая, культурная и просто светская жизнь. Этот процесс “великого переселения” происходит в Европе повсеместно от Мадрида до Варшавы. Подобное явление имело место и в России, где именно в этот период складывается архитектурный стиль “нарышкинское” или “московское” барокко.  По внешним признакам этот стиль не имел ничего общего с европейским барокко, однако он полностью соответствовал ему по своей сути. Привыкшая к жизни в нестесненных условиях у себя в поместьях, знать начинает обзаводиться соответствующим  жильем в столице. Это уже не крепость (как замок в поместье), но и не просто жилой дом. Это в первую очередь апартаменты для светских и деловых приемов. Они имеют разные названия в разных странах. Во Франции это “отель”, в Италии – “палаццо”, в России – палаты, дворец. Одна из основных задач подобных строений – привлечь к себе внимание и показать, что их обладатели занимают высокое положение и имеют большой вес в обществе. И стиль барокко с его богатым декором как нельзя лучше подходил для воплощения этой задачи.

В отличие от церкви, куда ходили люди всех рангов и сословий, подобные дворцы посещала весьма избранная публика. И светское искусство, призванное украшать их интерьеры, становится более замкнутым и элитарным. Оно перестает тяготеть к национальным традициям. Элита в это время живет культурно изолированно от своего народа, но имеет тесные связи с иностранной знатью. Так в верхах появляется своеобразный международный стиль для дворян. Это определяет выбор сюжета. Он должен быть понятен только посвященным. Отсюда обращение к античным мифам, знание которых становится намного важнее знания преданий собственных народов.

Важно отметить, что именно в эпоху барокко появилась масляная живопись. По своей значимости это явление можно сравнить с изобретением в XIX веке способа переносить фотографическое изображение с серебряной пластины “дагеротипа” на бумагу. Цветовой пигмент, разведенный на масле, обладал большими преимуществами перед темперой. Масляные краски могли долго храниться, не теряя своего качества, в отличие от быстро высыхавшей темперы, которую приходилось каждый раз приготавливать заново непосредственно перед написанием картины. Теперь краски стали выгодным товаром, и художник без особых хлопот мог их покупать.

Значительно изменился процесс написания картины. Если темперой приходилось писать слоями, тщательно просушивая каждый из них в течение нескольких дней, то маслом можно было работать, не прерываясь на просушку. При этом темперная техника не допускала исправлений после высыхания краски, так что одна ошибка могла привести к необходимости писать всю  картину заново. В то время как картину маслом можно было переписывать много раз и даже спустя много времени после ее создания.

Процесс подготовки к работе так же значительно упрощался, так как масляными красками можно было писать на холсте, натянутом на подрамник. При этом холст можно было сшить, получив полотно, значительно превышающее размеры картины на досках, да и перевозить такую картину было гораздо проще. Достаточно было снять ее с подрамника и скатать в рулон. Так что картины, написанные маслом, получили возможность “путешествовать”.

Став в силу технических особенностей заложницей контрреформации, живопись барокко заслонила от многих своим блеском графику, бывшую сильнейшим оружием Реформации. Изобретение книгопечатания шло параллельно с развитием книжной графики. Типографии были одновременно и мастерскими художников. Реформация обязана книгопечатанию тем, что ее идеи разошлись за короткий срок по Европе. А так как любая книга “с картинками” не только охотнее покупается, но и оказывает большее впечатление на читателя, книгоиздатели старались пригласить иллюстраторов получше. Но так как работать с кардиналами и папами было не только почетнее, но и выгоднее, в графики уходили художники поскромней. Сам труд гравера и его постоянная связь с текстом заставляли художника обдумывать прочитанное, становясь соавтором книги. Само понятие “иллюстратор” переводится как “освещающий”, то есть помогающий увидеть то, что сразу и не заметишь. Это сделало художников-графиков художниками думающими. В связи с тем, что их печатная продукция благодаря большим тиражам была относительно доступна, иллюстраторы были заинтересованы в том, чтобы быть понятными широкому кругу читателей, а значит были более демократичны. Они живо откликались на окружающие события. Конечно, резец гравера делал его более мастеровым, в то время как кисть художника открывала пороги знатных домов. Гравюры более просты, даже грубоваты, но они точны и в них много истинно народного миропонимания.

Свой расцвет гравюра переживала в городах Германии – оплоте реформации. Германская гравюра была не столь изысканна как итальянская, но более проста, понятна, а главное, привязана к окружающей жизни. Не случайно именно в Германии творили Гольбейн и Дюрер. И далеко не случайно, что на вопрос императора Священной Римской империи Карла V к Микеланджело, как он относится к Дюреру, тот ответил: “Если бы я не был Микеланджело, я хотел бы быть Дюрером, а не Карлом V”.

далее