Партия умеренно правых (ПУП) образовалась на базе фракции умеренно правых в III Гос. Думе, отделившейся от крайне правых 10. 11. 1907 в знак несогласия с требованием включить в благодарственный адрес Думы Николаю II титула «самодержец» и ратованием за превращение Думы в совещательный орган. Лидерами фракции стали П.Н.Балашов, П.Н.Крупенский, В.А.Бобринский. М.О.Меньшиков окрестил новую фракцию «упокойниками». Через год с момента появления фракция насчитывала более 70 человек. Ее основу составляли землевладельцы западных губерний. Большая часть печати не очень лестно отзывалась о лидерах ПУП. Как отмечала газе­та «Минское слово» в октябре 1909, все они «очень богаты», но в политическом смысле представляют из себя «полное ничтожество». Выступления Балашова в Думе многие оценивали не выше среднего уровня. В. Бобринского упрекали, что он весьма непоследователен в своей политической позиции и «бывает то кадетом, то правым, то октябристом». Критиковались неумелые доклады Крупенского. Отличитель­ной чертой фракции современники отмечали беспринципность и конъюнктурность.

Историки просматривают за появлением этой фракции стремление П.А.Столыпина расколоть правый сектор Думы. Однако вряд ли правомерно считать Столыпина ее прямым организатором.  Хотя в печати того времени и указывалось на «особое благоволение к умеренно правым со стороны министерства», здесь имел место процесс взаимного сближения премьера и новой фракции, заинтересованных во взаимной поддержке в деле проведения ряда законопроектов.

Проблема проправительственной партии центра существовала со времени II Думы. Во время выборов в III Думу Столыпин первоначально по-прежнему делал ставку на октябристов, о чем свидетельствует его личное письмо к А.И.Гучкову с пожеланием «полного успеха». Однако в новой Думе фракция октябристов не стала достаточной силой, обеспечивающей правительству проведение необходимых решений. Еще до министерского кризиса марта 1909 Столыпин и октябристы стали искать союзников. Справа ими могли стать умеренно-правые, а слева – прогрессисты. В марте на собрании октябристов Гучков заявил, что совместная работа сейчас возможна лишь с умеренно-правыми. После министерского кризиса Столыпин был вынужден перейти на более консервативные позиции. Октябристы, в свою очередь, тоже стремились выйти из рамок той роли, которую им отводил премьер, все больше высказывая недовольство изменениями правительственного курса. В мае и октябре 1909 Гучков стал заявлять о необходимости думскому центру перейти в оппозицию правительству. Это не замедлило отразиться на думской работе. В частности, стараниями октябристов были приняты поправки к законопроекту «О старообрядческих общинах», противоречащие новому националистическому курсу Столыпина. Разлад намечался с обеих сторон, и газета «Современное слово» отмечала по этому поводу: «Поправела ли бюрократия, полевели ли октябристы – это сейчас безразлично. Во всяком случае, открылась трещина в прежнем парламентском сочетании, и пришлось сблизиться новым элементам III Думы, чтобы спасти положение».

В новой политической ситуации умеренно-правые решили, что наступил благоприятный момент для их выдвижения на роль центра наряду с октябристами, а может, и впереди них. Балашов еще в 1908 получил разрешение на создание на базе фракции партии, но к активным действиям перешел именно во время министерского кризиса. 9. 03. 1909 Балашов совместно с Крупенским выступили в «Новом времени» с заявлением о создании ПУП, способной занять лидирующие позиции в Думе, потеснив «Союз 17 октября».  Они оставили без внимания теоретические основы партийной программы, остановившись лишь на практической части.  Балашов объяснил это ослабеванием «острого периода политиканствующей лихорадки», в силу чего   «на одних громких фразах и политических платформах нынче далеко не уедешь». Основную сложность при создании партии Балашов видел в том, что к существующему моменту наиболее политически активная часть России «уже расписана по партиям и на этом успокаивается», так что для привлечения новых членов необходимо было приложить немало усилий, тем более что в вопросе состава партии Балашов проявил большую избирательность. Важным условием силы и влиятельности партии, наряду с ее многочисленностью, он определил «удачный подбор членов», заметив: «прежде чем приступать к постройке, необходимо подготовить годный материал и хороших работников». Планируемую работу партии он разделил на две категории: «научно-подготовительную и практически-применительную». К первой категории относилось «научное изучение жизни» для «извлечения руководящих указаний». Для этого из членов ЦК партии предполагалось создать научные комиссии под руководством товарища председателя по научному отделу. Полученные и обработанные результаты должны были поступать в партию «для немедленного обращения к исполнению» или «для законодательной разработки через думскую фракцию партии».

Практическая работа имела своей целью прежде всего пополнение партийных рядов: «Заставить нужных людей стать в наши ряды и нужные средства приливать в кассу нашей партии». Для этого партийцам, по мнению Балашова, необходимо будет окунуться в будничную жизнь и внести в нее «тихий свет плодотворной и целесообразной работы на помощь нужде, на облегчение страдания, на борьбу с мраком и злом». Крупенский конкретизировал тактическую часть программы, дав «грубую схему» практической деятельности партии. Он выделил несколько пунктов применительно к различным категориям населения. Главную нужду крестьян умеренно-правые, так же, как и националисты, видели в поднятии культуры. Для решения этой проблемы они планировали «покрыть Россию сетью показательных хозяйств». Потребности крестьян в дешевом мелком кредите предполагалось удовлетворить через учреждение районных банков или касс. Специальные консультанты должны были облегчить сношения крестьян с правительственными учреждениями и отдельными чиновниками. С дороговизной товаров первой необходимости, возникающей из-за наценок посредников, предлагалось бороться путем создания «потребительских обществ и кружков». Помощь землевладельцам должна была выражаться в издании справочных бюллетеней, посредничестве при продаже и покупке продовольствия и техники. Все городское население умеренно-правые делили на две категории: горожане и «городские интеллигенты» (рабочие, как видим, выпадали из поля зрения умеренно-правых, так же, как и националистов). Для горожан планировались справочные бюро по поиску работы, лечение во время болезни и формирование кружков для организации «здорового праздничного отдыха». Для «городских интеллигентов» предполагались «кружки взаимопомощи, взаимного страхования, всевозможные сведения о сбыте и спросе». В особую категорию населения были выделены «русские в национальных окраинах». Для них умеренно-правые, вслед за националистами, требовали  «восстановить в полном объеме, не русскими попранное, русское право». Воплощение всего этого в жизнь должно было, по мнению Балашова, привести партию «к такой высоте силы и популярности, какая и не снилась другим политическим организациям». Однако даже после объединения с ВНС умеренно правые не воплотили в жизнь почти ничего из этих планов.

Позиция ПУП по вопросу о государственном строе России ярко проявилась во время министерского кризиса в марте 1909 г. Он был вызван тем, что Дума утвердила законопроект о Морском генеральном штабе вместе со штатным расписанием. Во время обсуждения законопроекта в Государственном совете его правое крыло усмотрело в этом прецедент расширения полномочий законодательных учреждений. После утверждения проекта Советом правые стали просить царя отклонить его. Вопрос, по сути, выходил за рамки морского ведомства и сводился к степени ограничения самодержавия и определению границ полномочий Думы. Все правое крыло, включая националистов и умеренно правых, стояло на том, что в России «самодержавие царя и при нем – народное представительство». Поэтому ПУП с восторгом были встречены отклонение законопроекта, как попытки отменить прерогативу императора самолично устанавливать смету расходов по армии и флоту, и «Высочайший рескрипт на имя председателя совета министров Столыпина» от 27 апреля, определявший порядок прохождения законопроектов через Думу, и Государственный совет как «общий законопроектный порядок». Сочувствовавший в то время ПУП Савенко писал по этому поводу в «Киевлялине»: «В России законодательная власть принадлежит только монарху».

Когда стало ясно, что Столыпин остается на посту, Балашов поспешил нанести ему визит с заверением о готовности сотрудничать с его кабинетом. Тогда же находящаяся рядом с умеренно-правыми небольшая фракция «русских националистов» решила соединиться с ними, чтобы не упустить свой шанс выдвинуться в новой политической расстановке сил. Объединение давало обеим фракциям больше шансов на успех. Националистам, фракция которых насчитывала около 20 членов,  нужны были думские голоса умеренно-правых (по разным данным от 70 до 80 человек), которым, в свою очередь, импонировала партийная организованность националистов. 25.10.1909 произошло слияние думских фракций националистов и умеренно-правых в одну «русскую национальную фракцию». 30.10.1909 состоялись выборы бюро объединенной фракции. Лидерство в ней получили умеренно-правые вследствие их подавляющего численного превосходства. Председателем бюро новой фракции был избран Балашов. 31.01.1910 ПУП вошла в состав ВНС, который возглавил Балашов.

Лит.: Аврех А. Я. Столыпин и третья Дума. – М.: Наука, 1968; Дякин В. С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911г.г. – Л.: Наука, 1978; Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале XX столетия: Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М., 2001; Санькова С.М. Русская партия в России. Образование и деятельность Всероссийского национального союза. Орел, 2006.

С.М. Санькова